Адская кухня - Страница 22

— Именно поэтому я отправил Клегга разносить подарки со словами благодарности.

Порывшись в папке, Бейли бросил на стол ксерокопию документа с печатью генеральной прокуратуры штата. Судя по всему, адвокат считал этот документ очень важным, однако Пеллэму он показался юридической тарабарщиной. Пожав плечами, он поднял взгляд.

Бейли объяснил:

— Да, здание являлось историческим памятником, однако это не имеет никакого значения.

— Почему?

— Потому что оно принадлежало некоммерческому фонду.

Полистав документ, адвокат нашел нужную страницу и ткнул пальцем. Пеллэм прочитал: «Фонд Святого Августина. Тридцать девятая западная улица, 500».

В Адской кухне не было человека, который не слышал бы о церкви Святого Августина. Этот католический костел с домом священника и воскресной школой находился в самом сердце района и, казалось, стоял там испокон веку. Если у Адской кухни и была душа, то ей, несомненно, являлась церковь Святого Августина. В одном из интервью Этти рассказала Пеллэму, что Френсис П. Даффи, капеллан знаменитого 69 стрелкового полка, прославившегося в Первую мировую войну, перед тем, как стать пастором церкви Святого Распятия, читал проповеди в церкви Святого Августина.

— Вы снимаете с фонда все подозрения только потому, что он принадлежит церкви? — скептически спросил Пеллэм.

— Тут главное не религиозная составляющая, а то, что фонд некоммерческий, — объяснил Бейли. — Все средства, которые зарабатывает некоммерческая организация, должны в ней и оставаться. Их нельзя распределить между владельцами акций. Даже в том случае, если организация прекратит свое существование. Кроме того, генеральная прокуратура и налоговая инспекция всегда очень внимательно проверяют бухгалтерскую отчетность некоммерческих организаций. К тому же, Фонд Святого Августина застраховал здание на минимальную сумму — то есть, на сто тысяч. О, не сомневаюсь, на свете полно священнослужителей, по которым тюрьма плачет, но никто не станет рисковать отправиться в «Синг-Синг» из-за подобной мелочи.

Пеллэм кивнул на бумаги.

— А кто такой этот отец Джеймс Дейли? Директор фонда?

— Я звонил ему час назад — отца Джеймса не было на месте. Он ищет временное жилье для жильцов сгоревшего дома. Как только он перезвонит, я дам вам знать.

Помолчав, Пеллэм спросил:

— Вы можете выяснить фамилию страхового агента, с которым общалась Этти?

— Разумеется, могу.

Могу. Этот глагол потихоньку становился самым дорогостоящим словом английского языка.

Пеллэм протянул адвокату еще двести долларов, хрустящими новенькими двадцатками. Порой у него возникала мысль, что банкоматы перед выдачей наличных обязательно должны предупреждать держателей кредитных карточек: «Вы уверены, что собираетесь потратить деньги разумно?»

Пеллэм кивнул в окно на строящийся небоскреб. Контора Бейли находилась в двух шагах от сгоревшего здания, в котором жила Этти, и сверкающее хромом и стеклом здание было задернуто дымкой, которая до сих пор висела над пожарищем.

— Роджер Маккенна, — медленно произнес Пеллэм. — Этти сказала, в тот вечер, когда произошел пожар, рабочие со стройки находились в переулке за ее домом. Что они там делали?

Но Бейли закивал так, словно это известие его нисколько не удивило.

— У них есть здесь кое-какая работа.

— Здесь? Вот в этом здании?

— Точно. Маккена — один из его совладельцев. Это его люди сейчас работают наверху — они производят тот шум, который вы слышите. — Он кивнул на потолок, дрожавший от гула отбойного молотка. — Новый Дональд Трамп собственной персоной — делает ремонт в этом здании.

— Зачем?

— Можно только догадываться, но мы думаем, мы думаем, что Маккена готовит на втором этаже гнездышко для своей любовницы. Уж его-то вы не станете подозревать, а?

— А почему он должен быть вне подозрений?

Бейли взглянул на бутылку с вином, но решил все же воздержаться.

— Не могу поверить, что Маккена пойдет на что-то противозаконное. Такие крупные подрядчики, как правило, стараются держаться подальше от всяких сомнительных делишек. Зачем ему пачкать руки о такую мелочевку как поджог старого дома? У него отели и офисные здания по всему Северо-восточному побережью. Не далее как на прошлой неделе Маккенна открыл казино на набережной в Атлантик-сити… Похоже, я вас не убедил.

— У голливудских сценаристов есть правило: если работаешь над второсортным боевиком или триллером и не хочешь тратить много времени на разработку образа негодяя, сделай его акулой рынка недвижимости или нефтяного бизнеса.

Бейли покачал головой.

— Маккена — птица слишком высокого полета, чтобы нарушать закон.

— Разрешите сделать один звонок.

Пеллэм взял телефон.

Адвокат, судя по всему, передумал насчет вина и изящным движением снова наполнил свой стаканчик. Пеллэм покачал головой, отказываясь, и набрал длинную последовательность цифр.

— Мне Алана Лефтковица, пожалуйста.

После нескольких щелчков и долгого ожидания из трубки раздался веселый голос.

— Пеллэм? Джон Пеллэм? Черт побери, ты где?

Испытывая лютую ненависть к самому себе, Пеллэм перешел на голливудский жаргон.

— В «Большом яблоке». Чем у вас сейчас пахнет, Лефти?

— Варим одну вещичку со студией «Полиграм». Наверное, ты слышал. С Кевином Костнером в главной роли. Я сейчас как раз убегаю на съемки.

Пеллэм не смог навскидку вспомнить, обязан ли ему чем-нибудь получающий многомиллионные гонорары продюсер Алан Лефтковиц, или, наоборот, он сам перед ним в долгу. Пеллэм решил занять позицию кредитора: