Адская кухня - Страница 65

— Последний раз сюда приходил детектив Ломакс. Он мне очень нравится. Он такой трезвый. Нет, я хотела сказать, серьезный.

— Ломакс брандмейстер, — поправил Пеллэм. — Брандмейстеры не имеют к полиции никакого отношения.

Хотя они обладают полным правом производить задержание, носят огромные пистолеты и выбивают из человека душу свертками монет, отчеканенных в монетном дворе министерства финансов Соединенных Штатов.

— Да-да, вы совершенно правы.

Фло Эпштейн наморщила лоб, злясь на себя за свою ошибку.

— Когда мы с брандмейстером Ломаксом кого-либо допрашиваем, я играю роль доброго полицейского. А он играет роль злого полицейского. Точнее, брандмейстера. Так вот, сейчас я пришел к вам, чтобы продолжить разговор. Вы опознали подозреваемую, не так ли?

— Нет, вы чересчур торопитесь.

— То есть?

— Я разбираюсь в законах так, что сама могла бы стать окружным прокурором, — самодовольно заявила Фло Эпштейн. — Я рассказала брандмейстеру Ломаксу следующее: к нам сюда пришла чернокожая женщина, на вид лет семидесяти, и попросила оформить страховку на свою квартиру. Я подтвердила, что на фотографии, которую мне показали, была заснята именно она. Я не опознавала никаких подозреваемых. Я уже не в первый раз даю свидетельские показания и знаю, что к чему.

— Не сомневаюсь, — кивнул Пеллэм. — Нам всегда очень приятно иметь дело с такими умными свидетелями, как вы. Итак, сколько времени пробыла здесь эта женщина?

— Три минуты.

— И все?

Фло Эпштейн пожала плечами.

— Она пробыла здесь три минуты. Когда ты занимаешься сексом, это ничто, когда рожаешь ребенка — это целая вечность.

— Наверное, все зависит от партнера и от ребенка. — Пеллэм черкнул в блокноте бессмысленные каракули. — Эта женщина выписала вам чек.

— Совершенно верно. Мы отослали чек в центральное управление нашей компании, и там оформили страховку.

— Женщина больше ничего не говорила?

— Нет.

Пеллэм захлопнул блокнот.

— Вы нам очень помогли. Извините за то, что отнял у вас время. — Он быстро достал квадратик, снятый «Поляроидом». — Я хочу еще раз проверить, что именно эта женщина приходила сюда.

— Но это не тот снимок, что показывал мне брандмейстер Ломакс.

— Совершенно верно. Этот был сделан в женском отделении центра предварительно содержания под стражей.

Мельком взглянув на фотографию, Фло Эпштейн собралась отвечать.

Пеллэм остановил ее, поднимая руку.

— Не торопитесь. Отвечайте только тогда, когда будете уверены наверняка.

Женщина всмотрелась в спокойное чернокожее лицо, в тюремное платье, в сложенные на груди руки. В тронутые сединой волосы.

— Да, это она.

— Вы абсолютно уверены в этом.

— Абсолютно. — Она замялась, затем вдруг рассмеялась. — Я чуть было не сказала, что готова поклясться в суде. Но, наверное, именно это мне и придется сделать: дать показания под присягой, да?

— Наверное, придется, — подтвердил Пеллэм.

Стараясь сохранить на лице непроницаемую маску. Чему учатся все сотрудники правоохранительных органов.

Вечером — когда на город опустились душные, туманные сумерки, — Пеллэм стоял в переулке напротив здания из бурого известняка со свежим номером «Нью-Йорк пост» в руках.

На газету он почти не обращал внимания. Его занимала одна только мысль: герани?

Бледное, убогое жилое здание было похоже на тысячи других таких же. Посаженные перед ним цветы, огненно-оранжевые и красные, прекрасно смотрелись бы в любом другом месте.

Но здесь?

Пеллэм простоял в переулке около часа, пока наконец не открылась входная дверь. Молодой парень, внимательно осмотрев улицу в обе стороны, вышел из подъезда и стал спускаться по лестнице. В руке у него была большая коробка из-под обуви. Выбросив газету, Пеллэм как можно бесшумнее двинулся следом за ним по раскаленному асфальту. Наконец ему удалось догнать парня.

Не оборачиваясь, Рамирес сказал:

— Ты проторчал в переулке целых пятьдесят минут. Сейчас тебе в спину нацелены два пистолета. Так что не делай никаких глупостей.

— Благодарю за совет, Гектор.

— Какого хрена ты тут делаешь? Ты что, спятил?

— Что в коробке?

— Это коробка из-под обуви, так? Как, по-твоему, что в ней? Обувь.

Пеллэм поравнялся с Рамиресом. Ему приходилось шагать очень быстро, чтобы не отстать от него.

— Итак, что тебе нужно? — спросил парень.

— Я хочу узнать, почему ты мне солгал.

— Я никогда не лгу, приятель. Я не белый. И не журналист, как ты. Ты лжив, как и все белые.

Пеллэм рассмеялся.

— Что за чепуху ты сейчас мелешь? Это что, молитва «Кубинских лордов»? Которую нужно читать наизусть, чтобы быть принятым в вашу банду?

— Не выводи меня из себя. День выдался тяжелый.

Они вышли на авеню, идущую с севера на юг. Рамирес, посмотрев в обе стороны, повернул на север. Через минуту он сказал:

— Я тебе не верю. Ты перегибаешь палку, твою мать.

— Что?

— Торчишь перед нашей базой. Этого не делает никто. Даже фараоны.

— Это ты посадил герань?

— Ступай к такой-то матери. Ты при железе?

— Ты имеешь в виду пистолет? — переспросил Пеллэм. — Нет, у меня его нет.

— Слушай, да ты просто спятил, твою мать. Заявился к нашей базе без пушки. Вот так люди и получают пулю в лоб. А что ты имел в виду, когда сказал, что я тебе солгал?

— Гектор, расскажи мне про свою тетку. Про ту, которую выкурили из дома номер четыреста пятьдесят восемь. Насколько я слышал, она переехала на новое место.