Адская кухня - Страница 80

Сняв с полки несколько книг, Сынок раскрыл их наугад. Рассеянно взглянул на серые прямоугольники печатного текста. Он понятия не имел, каков смысл именно этих слов. Когда-то Сынок читал очень много (хотя он предпочитал, чтобы ему читала вслух мать). Но это было страшно давно, и сейчас он поймал себя на том, что книги его больше совершенно не интересуют. Сынок удивился. Это произошло как-то совсем незаметно. Впрочем, когда он в последний раз читал книгу? Много лет назад. О чем она была?

Книга выпала из его рук.

Да, Сынок вспомнил. Это была документальная повесть. О пожаре в цирке братьев Ринглинг в Хартфорде в 1944 году. Большой купол сгорел за считанные минуты, и погибло больше полутораста человек. Оркестр заиграл «Звездно-полосатое знамя навсегда» — условный сигнал цирка, предупреждающий о чрезвычайном происшествии артистов и рабочих сцены, однако пламя распространилось настолько стремительно, что всех зрителей спасти не удалось. Особенно Сынку запала в память судьба маленькой девочки, которую растоптала публика, бросившаяся к выходу. Опознать тело не представляло никакого труда, однако никто так и не забрал его из морга, и она навсегда осталась безымянной «неопознанной пострадавшей № 1565».

Тогда, дочитав книгу, Сынок поразился, почему не испытал ни капли жалости к бедной девочке.

Очнувшись от воспоминаний, он снова принялся за дело.

На столе Сынок обнаружил пожелтевший листок бумаги с фамилией и номером телефона Пеллэма. «Полуночный ковбой» Джо Бак, педераст-антихрист… У Сынка снова затряслись руки, на лбу выступил крупными градинами пот, он опять почувствовал непреодолимое желание залиться слезами.

Прекрати, прекрати, прекратипрекратипрекрати-и-и!!!

Ему пришлось выждать какое-то время, чтобы хоть немного успокоиться.

Но надо довести дело до конца. Сынок выкрутил лампочку из настольной лампы и, осторожно раскрыв сумку, достал одну из своих особых зажигательных ламп, тяжелую, заполненную вязкой, молочно-мутной жидкостью. Аккуратно положив лампочку на стол, Сынок повернулся к бочке. Достав из кармана спецовки гаечный ключ, он начал отвинчивать болты, крепящие крышку.

22

Высоко в небе, в одной восьмой мили над землей, на крыше Башни Маккенны веером вспыхивали искры. Даже с тротуара Пеллэму были видны десятки крошечных солнц дуг электросварки.

Он думал о Кэрол Вайандотт, вспоминая, как смотрел на этот же самый поразительный небоскреб по дороге к ней домой, в тот раз, когда он остался у нее на ночь.

Пеллэм только что вернулся из центра помощи нуждающимся подросткам, где безуспешно пытался разыскать Кэрол. Но она уже ушла домой. Ее заместитель объяснила, что Кэрол весь день провела в суде. Один из подростков, живущих в центре, угрожал ножом переодетому полицейскому, принимавшему участие в облаве на торговцев наркотиками. Кэрол пришлось шесть часов убеждать помощника окружного прокурора в том, что парень просто перепугался и вовсе не собирался нападать на сотрудника полиции.

Заместитель Кэрол добавила, что у ее начальницы выдался очень трудный день, и она вернулась из суда выжатая как губка. Для Пеллэма Кэрол не оставила никаких сообщений. Ничего для него не было и на автоответчике у нее дома.

Сейчас Пеллэм возвращался в контору Луиса Бейли, чтобы, как и было условлено, снова встретиться с адвокатом. Оторвав взгляд от искрящейся короны, венчающей Башню, он остановился и снова посмотрел на рекламный стенд, который уже видел десятки раз, когда шел брать интервью у Этти. Стенд, посвященный Башне Маккенны. Только сейчас Пеллэм обратил внимание на то, что под прилизанным изображением небоскреба были перечислены его основные характеристики. Шестидесятиэтажное сооружение будет управляться с помощью компьютера («умное» здание), в нем будет открытый для широкой публики атриум площадью десять тысяч квадратных футов, он будет оснащен автоматизированной пневматической системой удаления отходов и новейшими звукоизоляционными перегородками, в нем будут ресторан высшего класса, кинотеатр со зрительным залом на пять тысяч мест, дорогие бутики, туалеты с пониженным расходом воды, самопрограммируемые лифты…

Однако, гораздо больше Пеллэма поразило не это, а факты, не известные широкой публике, о которых ему сказал Луис Бейли: запутанные, многоходовые сделки, провернутые Маккенной с мэрией, комитетом охраны исторических памятников, управлением архитектуры, департаментом налогов и сборов, палатой инвентаризации имущества, профсоюзами, общественным советом округа Клинтон, вест-сайдским отделением демократической партии — сделки, в которых каждый квадратный дюйм еще недостроенного небоскреба был куплен, продан и сдан в аренду в обмен на налоговые льготы, обещания обеспечить выгодные контракты, создать рабочие места, облагоустроить прилегающую территорию, а также — о да, просто на конверты с наличными, вложенные в алчные руки, называй это добровольными пожертвованиями или еще как угодно. Собственно возведение этого монументального здания не шло ни в какое сравнение с закулисной возней, сопровождавшей строительство.

Возможно, когда-нибудь Пеллэм снимет документальный фильм о небоскребе, похожем на этот.

И назовет его просто: «Небоскреб».

Отвернувшись от Башни Маккенны, Пеллэм вошел в здание, в котором располагалась контора Луиса Бейли. Он удивился, обнаружив дверь незапертой и чуть приоткрытой — внутри, как можно было видеть, было темно. Прищурившись, Пеллэм разглядел за письменным столом сгорбленный силуэт Бейли. Адвокат сидел, уронив голову на толстый юридический справочник. «Проклятие, напился и отключился», — мысленно выругался Пеллэм, ощутив в воздухе сильный запах вина.